"Сначала возникла паровая машина, а потом термодинамика; сначала  самолет, а потом теория по­лета; сна­чала строили мосты, а потом научились их рассчитывать… Наука интересуется фактами об ато­мах, молекулах, звез­дах, а не нами; во всяком случае, мы интересуем науку не настолько, чтобы ее компасом служила непосредст­венная по­лезность результатов" (Ст. Лем. Сумма технологии).

Третье основание для беспокойства – это уникальные по своему безрассудству бомбардировки свин­цовых мишеней свинцовыми же снарядами с энергией 33 ТэВ на ядро или 160 тыс. МэВ на нук­лон в Физико-техническом институте им. П.Н. Лебедева.

В ближайшее время энергию пучка ионов свинца институт намерен увеличить еще в 30 раз, т.е. до 5 млн. МэВ/нуклон (Изв. РАН, сер. Физ., 1999, т.63, №3, с. 485-488). Для сравнения заметим, что на уско­рителе БЭВАЛАК в г. Беркли аналогичные опыты проводятся на пучках с энергией до 1000 МэВ/нуклон, а для слияния ядер тяжелых элементов оптимальная энергия возбуждения составного ядра редко превышает 30-40 МэВ/нуклон.

Официальная цель экспериментов физико-технического института – "исследование особен­ностей в разлете вторичных заряженных частиц" – мультифрагментация с целью изучения фазовых переходов, получения кварк-глюонной плазмы или чего-то еще (см. прил.).  Действительно, при столь сильных уда­рах нуклоны обеих ядер свинца частично уничтожаются, а другая часть  разлета­ется в виде ты­сячи мелких фрагментов и только в одном случае – в событии №19, произошед­шем в ноябре 1996 года, на месте центрального столкновения неожиданно образовалась непонятная кольцевая струк­тура.

Вообще-то посторонний наблюдатель мог бы усмотреть в этих экспериментах иную подоплеку, на­при­мер, попытку синтеза элемента №162 в результате слияния двух дважды магических ядер свинца Z=82. Сумма атомных масс новообразованного ядра (за вычетом одной-двух альфа-частиц и нейтронов эмиссии) достигнет порядка 208+208=408÷410 а. е.м. Элемент №162 находится далеко за пределами таблицы Менделеева (заканчивающейся №118) и получение 162-го автоматически влекло бы присужде­ние Нобелевской премии авторам элемента. Однако, энергия соударений слиш­ком велика, чтобы можно было ожидать спокойное слияние ядер.

Наверное, в недрах закрытых лабораторий случались и произойдут еще другие события под дру­гими номерами и шифрами, среди которых находится и то, что вовлечет нашу планету в состоя­ние "Вели­кого объединения".

Поэтому железнодорожный состав нобелевского динамита в руках террористов представ­ляет со­бою несоизмеримо меньшее зло, чем кнопка пуска тяжелого ускорителя под рукою эгоистичного экспе­риментатора, нацеленного на Нобелевскую премию.

Четвертым соображением, на основа­нии которого можно было бы установить временный морато­рий на синтез СТЭ и ней­тронного вещества, является строительство международного (с учас­тием Путиловского завода) сверхмощного ускорителя многоза­рядных ионов в Швейцарии. Офици­ально объяв­лено, что Большой адронный коллай­дер (очень большой – 27 км, - фото района LHC на до­машней странице ЦЕРНа, http://www.cern.ch/), будет "воссоз­давать условия первых мгновений жизни Вселенной".

Это, чудовищное в своей откровенности заявление конечной цели означает стремление к пос­тиже­нию вовсе не начала бытия, а его конца, - оно прямо указывает на неизбежность суицида зем­ной цивили­зации при первой же попытке воспроизводства событий эпохи Большого Взрыва.

Мощные ускорители нельзя размещать не только на поверхности планеты или на орбите искус­ствен­ного спутника, но и вообще в Солнечной системе, поскольку они могут "воссоздать" такое со­стояние материи, каким оно предсказывается супертеориями для эпохи Большого Взрыва или еще раньше - до начала БВ.

Если место нашей планеты займет обрывок струны или черная дыра, то даже сосуществование Солнца с нею не будет стабильным из-за аккреции веще­ства звезды на дыру, хотя от рождения участь желтого карлика должна быть иной. Попытка сбросить на Солнце неис­правный ускоритель или опас­ный про­дукт неудачного эксперимента с целью его утилизации окончится грандиозным фейерверком, наблюдать который можно будет далеко за пределами на­шей Галактики.

В 2001 году на Большом ускорителе LHC начаты эксперименты по облучению ядер пока еще только протонами. "Так что в CERNe затишье. Перед новым рывком, если осилим строительство ускори­теля и детекторов…" (цитата из разговора, подслушанного 15.12.01 г. в "Русском переплете" http://www.pereplet.ru/).

*  *  *

Пятое, шестое и другое по счету основание для повышенной осторожности при осуществлении атомных экспериментов может возникнуть в любой день и час, оставшийся в нашем распоряжении до наступления 2012 года, обозначенного календарями майя как конец летоисчисления.

Очередным основанием для беспокойства становится опубликованное 08 марта 2002 г. сообщение жур­нала Science о потрясающем открытии "холодного термояда" академиком Р.И. Нигматулиным с уча­с­тием его индийских и американских коллег. Роберт Искандрович является депутатом ГД от нашего города и приходится лишь удивляться тому, что у него остается время на научную работу (если публикация не относится к PR в думских традициях).

Ученым удалось перехитрить природу и, вместо долговременного удержания плазмы магнитным полем в наскучившем всем ТОКАМАКе, а также вместо импульсного сжатия таблеток энергетического сырья сложной системой лазеров, они "разобрались" с каждым ядром дейтерия персонально – по отдельности. В это невозможно поверить, но, похоже, полувековая история разорительных и безуспешных попыток удержания непослушной плазмы за­кончилась изящным в своей рациональности и скандальным по неожиданной примитивности экспериментом. Для этого потребовалось всего лишь растворить дейтерий в ацетоне и облучить смесь ультразвуком с часто­той 20 KHz. При облучении газово-жидкой смеси пузырьки газа "схлопываются" и внутри них на короткое время возникают давления и температуры, достаточные для течения реакции термоядер­ного синтеза (фото http://www.eurekalert.org/pub_jrnls/sci/public_releases/images/SoundofNeutrons.rpt.mov).

Опыт легко воспроизводится, а факт слияния ядер дейтерия подтверждается регистрацией нейтро­нов с энергией 2,7 МэВ и появлением эквивалентного количества трития.

Более того, реакция не останавливается на тритии, поскольку за счет слияния дейтерия с тритием в камере появляется ге­лий.

Авторы ещё не придумали благозвучных терминов для своего открытия, объясняя начало реак­ции кумулятивным эффектом, для которого привычные понятия температуры и давления не подходят. – Непросто подобрать название для явления, в результате которого во всех точках некото­рого объема раствора одновременно появляется бесчисленное множество микроскопических нейтронных звезд. Непросто и принять факт осуществления события, совершенно невероятного.

Эксперимент открывает необозримые перспективы для энергетики, что, собственно, и ожидали от "термояда", однако, первым практическим приложением авторы считают создание мощного источ­ника нейтронов. Учитывая то, что эффективность реакции возрастает при охлаждении раствора, вполне можно ожидать помесь пузырьковой камеры Нигматулина с криогенным реактором Фурмана и Мешкова, в результате которой получится нейтронный монстр, способный "схлопнуть" пузырек окружающего нас мира.

Дальше