Проблемы интеллектуальной собственности в России

Наглядной иллюстрацией "заботы" государства об охране авторских прав может служить нижеследующая выписка из стенограммы 1-го заседания Научного со­вета по экономическим проблемам интеллектуальной собственности при Отделении экономики Рос­сий­ской академии наук (http://www.cemi.rssi.ru/aist/index.html):

- Рубанов Владимир Арсентьевич (докладчик, советник Президента по Национальной безопас­ности):

"Мое отношение таково, что я в начале говорил, что понятие интеллектуальной собственности является юридической фикцией (здесь и далее выделено мною – Г.В.). Просто-напросто сам термин вводит многих в заблужде­ние. Процесс, включенный в механизмы индустриальной политики, он заставляет использовать сложившиеся слова. На самом деле знания, по большому счету, никакой собственностью не являются. Если вы у меня взяли знания, это не значит, что у меня их уже нет. Поэтому попытки, когда много компаний хотят, как бы нагреть авторов, оборачивается потерями в том числе на западе. Это всегда приводило к тому, что ав­торы отвечали на это нелояльностью. Отвечают утечкой мозгов, чем угодно. Поэтому сама по себе природа собственности не совсем совместима со знанием. Смысл происходящего заключается в том, что знания нарушают институт собственности, а в впоследствии и ряд других институтов, в том числе юридические отношения. Поэтому здесь в основе всего должно быть понимание того, что в производстве знаний, если к ним применить нормы юридического права, мы будем глубоко заблуждаться. Поэтому здесь задача государства – опереться на творческий слой, который не такой уж достаточно бескорыстный, он не так же сознате­лен, и вот с ним заключить альянс для того, чтобы, имея эти знания, вести страну на новые ру­бежи, туда, где вопрос собственности не имеет никакого значения, где результат… ".

- Гудко Сергей Юрьевич:

"…я практикующий юрист, и поэтому те вопросы, которые сегодня были обозначены для обсуждения, а именно: о правообладании на результаты интеллектуальной деятельности со стороны государства, - мне очень близки, поскольку я занимаюсь этими вопросами не просто с точки зре­ния теоретической или исследовательской. Я работаю в суде, занимаясь совершенно конкретной процес­суальной практикой по вопросам, связанным со спорами, в частности, по вопросам правообладания на результаты интеллектуальной деятельности (в дальнейшем – РИД). Эта проблема касается оборонного комплекса, шоу-бизнеса, фундаментальной науки и так далее. Агентство Минюста носит название - Федеральное агентство по защите прав… Охраной прав на РИД занимается Роспатент, выдавая охранные документы. Хотелось бы, чтобы все присутствующие в этом зале четко представляли бы себе, что правовая охрана РИД и правовая защита РИД – разные вещи.

Защищать можно только то, что имеет правовую охрану. То есть, если Вы – правообладатель, если имеются посягательство на Ваше право, или нарушение этого права, только тогда возникает необходи­мость его защиты. Если Вы не обладаете правовой охраной, то ни о какой защите разговора быть не может. Сегодня здесь, в этой аудитории, находятся уважаемые мной представители ФАПРИДа. Они прекрасно знают, что ФАПРИД, несмотря на три года своего существования, ни одного охранного документа ни на один РИД в сфере технологий военного, специального и двойного назначения не имеет. О какой защите может идти речь, если отсутствует правовая охрана? Сейчас ФАПРИД пошел по пути заключения соглашений о совместном с разработчиками патентовании каких-либо РИД. При этом, априори, считается, что государство располагает какими-то правами на РИД, которые декларируются из факта бюджетного финансирования. К сожалению, в настоящее время фраза о том, что права на РИД, созданные за счет бюджетных средств, принадлежат государству, стала уже как бы юридическим каноном. Таких прав нет. Статья 772 ГК РФ прямо предписывает, что при заключении государственного контракта на НИОКР стороны распределяют между собой имущественные права на РИД. Таким образом, если государственный контракт существует, и по этому контракту организация-разработчик уступила свои права государствен­ному заказчику, то он, в соответствии с федеральным законодательством, должен осуществить правовую охрану этих РИД. Существует ли такая правовая охрана, есть ли патенты или свидетельства, выданные на имя государственного заказчика? Ответ один – нет… "

- Микерин Георгий Иванович: " … главная проблема - сегодняшняя экономика перевернула отноше­ние между капиталистом и творческим человеком, вот этим талантом интеллектуальным.

Сейчас не творческий, интеллектуальный человек пляшет под дудку капитала во всей мировой эко­номике, а ровно наоборот.

Ну вот, когда я пытался объяснить разные англоязычные шуточки – типа “хвост виляет собакой” – у нас получается это “ровно наоборот” и, причем, весьма своеоб­разно…. Когда говорят, стоимость прав интеллектуальной собственности – первый вопрос, который надо за­дать, – а какую стоимость вы имеете в виду? Если рыночную, о которой вот только что недавно была за­щищена весьма своеобразная, мягко говоря, диссертация, в которой доказывалось существование “рыноч­ной стоимости государственной интеллектуальной собственности”. Ну, это на нобелевскую премию тянет, потому что в мире пока такого нет. Это изобретение, которое возникло благодаря некоторым постановлениям правительства и приказам Минюста (даже был указ, который еще президент Ельцин подписал), - это всё вообще из другой оперы, это не имеет отношения к экономике.  … с экономической точки зрения – это просто нонсенс, этого нет, и не будет никогда. …превращается это в фальшивое авизо, в мыльные пузыри, за которые требуют денег - от “лица го­сударства” - неизвестные личности. Вот итог наших исследований.  ...Я уже называл деятельность, которую организовали Минюст со своим агентством (ФАПРИД) – “фальшивыми авизо”, а сейчас добавлю, что те, якобы, специалисты по оценке интеллектуальной собственности, которые за деньги (официально и неофициально) давали кургузые положительные заключения на методику ФАПРИД – являются пособниками мошенников" (18, 19).

Козырев Анатолий Николаевич: "Идея восстановления прав России выглядит внешне очень привлекательно, но только для дилетантов, плохо знакомых с особенностями законодательства об интеллектуальной собственности. На самом деле вероятность успеха здесь примерно такая же, как вероятность получения американцами компенсации от России за чертежи атомной бомбы, выкраденные когда-то советской внешней разведкой.

Реальные шаги в этом направлении либо обречены на провал, либо не имеют отношения к восстановлению прав России. Очень показательна в этом отношении неоднократно озвученная Ю.Н. Гайдуковым (бывший генеральный директор ФАПРИД) идея восстановления прав России на автомат Калашникова, производимый в Болгарии и еще ряде стран. На вопрос о том, как можно запатентовать то, что давно потеряло новизну, вразумительного ответа ни разу не прозвучало. Из других источников известно, что Ижмаш переходит на выпуск совершенно новой модели автомата (автомат Никонова) и одновременно перекрывает зарубежными патентами единственно возможное направление развития автомата Калашникова. Таким образом, реализуется разумное и, вероятно, единственно правильное решение, но ни о каком восстановлении прав в данном случае речь не идет…" (http://www.techbusiness.ru/index.htm).

*  *  *

Возникает вопрос: как должен поступить автор изобретения в сложившихся обстоятельствах, когда представитель государства объявляет интеллектуальную собственность и знания профессионала "юридической фикцией", которая "нарушает" его покой и "не имеет никакого значения" (Рубанов), а четыре академика (Алфёров, Бункин, Велихов и Львов) в своем письме Президенту РФ просят защиты автор­ских прав от посягательств мошенников?

- Во-первых, до подачи заявки на выдачу патента каждый изобретатель должен изучить все законы и стать квалифицированным патентоведом, если не желает быть обманутым. – Прошли те времена, когда за карандашный набросок башни танка изобретатель автоматически получал сталин­скую премию. Требования Роспатента к материалам заявки намного строже правил оформления научной диссертации. Регламентируется не только состав, содержание, порядок и форма изложения материалов заявки, но и правила расстановки знаков препинания. В то же время авторы не имеют бесплатного доступа к выкладкам своих изобретений в приватизированной ФИПС базе данных (http://www.fips.ru/russite/documents/gl1_1.htm#1_1_2) и по этой причине лишены права самостоятельно осуществлять патентный поиск. Можно часами блуждать в Интернете по инструкциям ФИПС о правилах пользования БД, но в саму базу не сумеет проникнуть даже опытный хакер. На попытку получить консультацию по телефону провинциальный "кулибин" слышит зевок интеллектуальной Фемиды, погруженной в размышления на темы Антильских или Канарских островов.

- Во-вторых, к моменту подачи заявки автор должен приготовить несколько десятков тысяч рублей (патент РФ) или сотен тысяч долларов США, если изобретение обладает мировым приоритетом и может "перекрыть кислород" зарубежным конкурентам. При несвоевременной оплате пошлин за любую из обязательных услуг заявка отправляется в архив Роспатента, где авторское право охраняется в течение 3-х лет (п. 19.2 приказа № 213 от 19.12.97), а конвенционный приоритет – в течение 12 мес. (там же, п. 19.3.1).

- В третьих, патриотизм изобретателя государством не поощряется,  поэтому "… Антильские острова, которые едва можно отыскать на карте, являются... мировой авиационной державой. Это государство владеет огромным количеством патентов на... российские достижения в области авиации и ракетостроения" (http://www.informika.ru/text/magaz), т.е. десятки тысяч российских изобретателей находят выход либо в смене гражданства, либо в привлечении зарубежных инвесторов ценой утраты российского приоритета, либо в передаче материалов заявок иностранцам, которые без проблем получают патенты и у себя на родине, и в России. По этому поводу еще одна цитата:

"Следующим взаимосвязанным со вступлением в ВТО вопросом Рыжков (Николай Иванович) считает возможное принятие законопроекта "О внесении изменений и дополнений в Патентный закон Российской Федерации". Эти изменения и дополнения настолько серьезны, считает президент РСТ, что мы сейчас можем говорить уже практически о новом Патентном законе. Его ст.13 п.3 практически легализует возможность широкой скупки наших новейших запатентованных научно-технических разработок за рубеж, сказал он.

В соответствии с этим законопроектом у нашего отечественного разработчика новой техники появляются два варианта действия: либо попытаться преодолеть огромный, увеличившийся втрое финансовый барьер и заплатить неизвестно из каких средств втрое увеличенные налоги на патентование, либо, не заплатив ни копейки, просто написать обязательство, по которому он обязуется передать свой патент на изобретение любому лицу, которое изъявит на это свое желание. И если он воспользуется вторым вариантом и получит долгожданный российский патент на российскую разработку, то к нему может прийти какой-нибудь заокеанский Джон Смит и потребует передать ему российский патент "на условиях, соответствующих установившейся практике" (http://www.informika.ru/text/magaz).

Представитель правительства докладывает Ученому совету весьма огорчительную для российского общества новость: "Если вы у меня взяли знания, это не значит, что у меня их уже нет".

Получается то, что какими бы своими знаниями и с кем бы г-н Рубанов ни поделился, от него не убудет, наоборот – прибудет, как прибыло московскому профессору, продавшему за $14 тыс. секрет ракеты "Шквал" г-ну Поупу.

Г-н Рубанов имеет право распространять свой личный опыт на г-на Клебанова и других членов правительства, но из этого вовсе не следует безубыточность передачи знания способа вертикального взлета и посадки самолетов иностранным компаниям.

В обмен на такое знание крупные авиационные корпорации могут уступить не самый маленький из Антильских островов, и тогда нынешнее правительство России может недосчитаться всей Курильской гряды вместе с Сахалином а, может быть, и еще чего-то большего.

Вперед